Ни сном ни духом. Ни стихов, ни писем.

Безвременье. Тумана молоко.

Тебе я снилась. Ты мне тоже снился.

Мы оба занырнули глубоко.

 

И, выловлены стариковским бреднем,

По воле случая или судьбы –

Мы оба спим, и видим сны, и бредим,

Крючками слов вытягивая быль

 

Со дна небытия, из сна морского...

Как бесконечно долгую строку...

«О тОм-о кОм» – сокровищница слова...

 

                     ...Я – Будда в позе лёжа на боку...

 

Тяну её, или она всё тянет...

Меня...

Непостижимый этот «Ом»...

На дно уронит и со дна достанет...

Без слов, без мыслей, не таясь, тайком...

 

Ни сна, ни яви. Невдомёк кому-то,

Что эти наши «смайлики», «без слов»,

«Спокойной ночи» или «с добрым утрОМ»

Всё об однОМ и тОМ же –

 

«Про любовь».

 

09 января 2016

 

 

На краю у неё, бесконечной и вечной усталости,
Что буквально достаточно только чуть-чуть подтолкнуть...
Что буквально достаточно самой малюсенькой малости...
Чтобы взвиться, сорваться, упасть и постичь глубину.

Море плещет слезами: солёные, горькие, девичьи...
Молодые, омоют извечную рану мою...
Вы сказали: «Похлеще „Квадрата” Малевича».
Я согласна. Покуда не в нём, а на этом краю.

14 января 2016

                               В этот час женщины Тимбукту поют

                               и любят своих мужчин.

                               С лиц исчезают тени, и даже солнце

                               скрывается, смущённое их красотой.

                               Алессандро Барикко «Море-океан»

 

 

Лежать и думать о тебе –

Одной из тех моих историй,

Где только волны, только бег...

Где только море, море, море...

 

И, вглядываясь в темноту

Твоих побед и поражений:

Сады и бухты Тимбукту...

Закат, любовь и песни женщин... –

 

Тебя я выдумаю тут

Одним из моря отражений.

 

Песок...

И солнце босиком

По водной глади ускользает...

И каждый знает о другом,

Чего другой и сам не знает...

 

И мы одни на берегу

Вбираем море всею кожей...

И стая маленьких акул,

На самолётики похожих...

 

И воды отражают взор...

А под водой – вулканов горы...

И только волны: more and more...

И только море... море... море...

 

15 января 2016

 

____________________

«Словно издалека до него донесся бархатный голос. Произнёсший:

– Позвольте мне остаться.

Пятьдесят три дня и девять часов Лангле не мог понять, что заставило его в тот миг ответить:

– Как вам будет угодно.

Он понял это однажды вечером, когда, сидя рядом с Элизевин, услышал её ласковый голос:

– В этот час женщины Тимбукту поют и любят своих мужчин. С лиц исчезают тени, и даже солнце скрывается, смущённое их красотой.

Лангле почувствовал, как непомерная и сладостная усталость прихлынула к его сердцу. Будто после многолетних скитаний, сбившись с пути, он наконец вступил на возвратный путь. Не оборачиваясь, он тихо проронил:

– Откуда вам известна эта история?

– Я не знаю. Но знаю, что она ваша. Эта и все остальные».

(Алессандро Барикко «Море-океан»)

 

Холодно...
Свежо... прозрачно...

Любо!
У подруги-осени в гостях:
Жёлуди ли пробкового дуба
Под ногою лёгкою хрустят...
Воды ли пустынного бассейна...
Тишина...

О люди? Где же вы?
Я – один.
Я брошен и рассеян
Желудями в инее листвы.
Голубыми кистями лаванды
На седой иссушенной траве
Принимаю солнечные ванны
И купаюсь в неба синеве
Молчаливо, счастливо, степенно... –

Бесполезно жаловаться-ныть:
Вековые стёртые ступени,
Каменное кладбище стены...
Лес и горы...
Горы, горы, горы...
До небес теперь – рукой подать...

Полно.
Одиночество – не горе,
А свобода.
Божья благодать.

Бросьте ваши горестные мины!
Это не об осени рассказ:

Я – горю...
Поленьями в камине...

И, сгорая, согреваю вас.

16 января 2016

 

Уйти, не написав ни строчки.
А что написано – забыть.
В ночи серебряные точки,
Как будто гвоздики, забить.

Забить на всё – пока не поздно:
Души стихами не избыть.
Мы – винтики. И только звёзды
Одни не сорваны с резьбы.

Глядеть на них... Брести, шатаясь...
Опавшей шелестя листвой...
И в высь молясь и причитая:
«Я тоже – точка... Ваш я... – свой...»

17 января 2016

 

                       Так свезло мне, так свезло...

                       Правда, голову всю исполосовали зачем-то...

                                      (М. Булгаков «Собачье сердце»)

 

                            Немногословие, знаете ли, заразительно.

                            Я даже подозреваю, от кого Вы могли

                            подхватить эту вредную напасть. :)

                                                               (И. Пеший)

                            Иоанну Немногословному

 

 

Непросто быть немногословной

Со словом-саблей наголо,

Когда в округе поголовно:

«Свезло», снесло и прорвало.

 

Да я б рубила и рубила...

(На то – и правда! – голова.)

Но вместо одного де... фиса –

Поэта вырастают два.

 

Драконовою мерой мерю

Зверей, бегущих на ловца...

 

                               Но это только для примера.

                               (Ну и для красного словца.)

 

                               И...

                               Вам я почему-то верю.

                               (Хоть и не видела лица.)

 

Учил народ-философ-классик:

Не по... чему?.. – а по умуууу!!..

 

Вы – преданнейший мой Герасим.

Я – Ваша верная Муму.

 

Подумаете: «Интересно...

Хоть, в общем-то, подход не нов...

Мне снова посвятили песссню...

 

Но лучше было бы...»

Без слов. ;)

 

 

18 января 2016

 

 

                           Я вошла потому, что мне нравится,

                           как выглядят по ночам холлы гостиниц.

                           (Алессандро Барикко «Трижды на заре»)

 

                     Проживи я хоть тысячу лет, любовь всё равно

                     носила бы для меня легковесное имя Тереза...

                                (Алессандро Барикко «Море-океан»)

 

Горы.
           Годы.
                      Города.
                                  Отели.
Не найти однажды «своего».
И они...
И ты им – надоела.
Кто кому сильнее? Кто – кого?

И в бреду, и в лихорадке мира...
Лихолетье – что ни говори!
Съёмные, заёмные квартиры...
«Эта будет номер двадцать три», –
Ты сказала мне...

                    ...Но твой Исидро
                       Молча держит за руку тебя...

Это не козу гоняет Сидор
Это гонит Сидора судьба.

Гонит – мощно – нощно – денно – донно...
Через тернии... из дома в дом...
Чтоб его – тепло «чужой» ладони –
Уместить – в такую же – ладонь.

Чтоб однажды, у камина сидя,
Понаслушавшись «Метаморфоз»,
Вдохновлён, конечно, не Овидий...
И не Пушкин (тоже не дорос),
Накатал бы парочку элегий...
И одну – гляди! – уже строчит:

                    ...Горы, горы... (Хорошо, без снега!)
                    ...Годы, годы... – искрами в ночи...

Имя, что и тело, – легковесно.
Что за блажь?– судьбе тебя терзать...
В «легковесном» имени «Тереса»
Столько, что и не пересказать...

И в моём (помладше) лихолетье,
Лихо-телье... лихо-ателье...
Эта будет...
Эта – только третья.
(В этом городе, не на Земле.)

Ведь и мне – и мне они знакомы! –
Ступа ведьмина и помело...

Потому не «отчего» не «дома»
Я ценю тем более
Тепло.

18 января 2016

 

____________________
Литературные аллюзии:
«Гони её от дома к дому...» (Н. А. Заболоцкий «Не позволяй душе лениться»)
«Там ступа с бабою ягой...» (А. С. Пушкина «Руслан и Людмила»)

И немного ономастики:
Имя Тереса (Терезия, Терезе, Терез, Тиреса) имеет греческие корни. По одной из версий, имя Тереза произошло от от «terao», означающего «стремиться, охотиться», поэтому иногда имя Тереза переводят как «охотница».
Имя Исидро (Изидор, Сидор, Исидоро, Исидорос) произошло от греческого имени Исидорос, означающее «дар Исиды», которое, в свою очередь, образовалось от двух слов «Исис» (имя древнеегипетской богини плодородия Исиды или Изиды) и «дорон» («дар, подарок»). В русском языке употребляется форма этого имени – Сидор. От имени Исидор образовано женское имя Исидора.
Исидор Севильский (VII век) – святой, средневековый ученый и энциклопедист, не так давно был признан Ватиканом как святой покровитель Интернета.

 

Какой негаданной-нежданной

Бывает поздняя любовь:

Теперь и города, и страны

Как будто связаны с тобой.

 

И острова, и континенты,

И океаны, и моря –

Все в ожидании момента

Застыли, видимо, не зря...

 

Они узнали, догадались,

И каждый несказанно рад,

Что ты в неведомые дали

Привёз свой фотоаппарат...

 

Какой причудливой и странной

Бывает всё-таки любовь:

Распятьями из океана

Вставали стаи рыбаков...

 

Они стояли, будто стражи

Вечерне-шёлковой зари...

И обо мне не зная даже,

Стихии задавали ритм...

 

Любовь и самоотреченье

Их возвышали вновь и вновь...

И плыли-плыли по теченью

Катрены...

                стаи...

                          рыб...

                                   стихов...

 

19 января 2016

 

На вершине молодой и древней
Ветер брызжет золотом в глаза.
Он играет мачтами деревьев...
Он деревьев треплет паруса...

Время волнами вздымает горы,
И, на гребне крылья опаля,
Я стою, высматривая море,
Будто юнга землю с корабля...

Время золотом слепит и льётся,
И, преодолев любую грань,
Греет нас одним тем же солнцем,
Открывает этим же ветрам...

Где-то там, за синим горизонтом,
Может быть, в тропической дали...
Некто – вот таким же Робинзоном –
Видит горы, словно корабли...

Забавляясь этою игрою,
Расстояний удлинняя нить,
Где-то под наземною корою
Бьётся сердце – компас и магнит...

Бьётся сердце – маятник великий...
Время – вечный двигатель сердец...
Мы всегда на самом-самом пике:
Настоящее – сейчас и здесь –
В этот самый первозданно юный
И единственно весомый миг...

Только объясните это юнге!
Юный юнга начитался книг...

И, – открытый всем ветрам и солнцу, –

                  ...Жгут и брызжут!..

                                 Треплют-теребят!.. –

Ждёт бедняга, ждёт и не дождётся...
Будто я. Как будто бы
Тебя.

16 – 19 января 2016

 

Не обращая на погоду
Внимания... (хотя дрожу...)
О да! – в одну и ту же воду –
Я пó три раза захожу.

Как будто Иоанн Креститель,
Не веря в тёплый Иордан,
Меня макает в Ледовитый
(Хотя и тихий) океан.

                             ...И сотни ледяных иголок...
                             ...И в голове моей – пожар!..

Выныриваю, вечно молод...
Кивает Старец-Суперстар:

Мол, одобряю, Сыне Божий...
Презрев печаль и суету,
В одну и ту же?..

Можно, можно...
В одну и ту...
В одну и ту...


20 января 2016

              Так свезло мне, так свезло... Правда, голову всю

               исполосовали зачем-то, но это заживет до свадьбы.

               Нам на это нечего смотреть.

                                  (М. А. Булгаков «Собачье сердце»)

 

Посреди него – чумного пира –

Посади сто тысяч обезьян,

И они, вооружившись лирой,

Наскоро трагедию Шекспира

Облачат тебе в хорей и ямб.

 

Бьют по клавесину хаотично,

Лупят и сточат как пулемёт,

Пишут-пишут... О моём – о личном!

Им по ходу вовсе безразлично,

Кто прочтёт... когда... и кто поймёт...

 

Нет, не обезьяны – мойры, парки!

И не воровство – а ворожба...

Только начали – уже в запарке:

Им не объяснили в зоопарке –

Это не текстиль... – моя судьба...

 

Криво, косо! – наскоро сплетают.

Не успела оглянуться... Вот:

Слёзы, сопли... вирусы витают –

Тоже вдохновение питают? –

Високосный начиная год.

 

И ещё грозят!! Грозят! – любовью...

Мáркесовой – «посреди чумы»...

 

Мне и так общения с тобою,

Мне и кашля с головною болью,

Мне и субтропической зимы,

Мне и белой – письменно, по фото... –

 

                        «Нам на это нечего смотреть!

                        Поздно! Ваша рукопись – в работе!

                        Вы ещё до свадьбы – заживёте!»

 

Вот такая вот трагикомедь.

 

 

22 января 2016

 

 

Зимы манят белизной крахмальной

Серые понурые дома.

 

За окном неидеальной спальни

Стелет идеальная зима

Белую отглаженную простынь –

Шёпот,

           шорох,

                    белоснежный хруст...

 

Так уж вышло.

Выхожу... и просто...

Просто – вымораживаю грусть.

 

В древности морили тараканов,

Покидая тёмную избу,

Хоть на время.

 

В белый омут – кану...

Белые сугробы – нагребу...

 

Не найдут, вовеки не достанут.

 

Серо-бурый, пегий и рябой –

Дом, домина...

Стены, рамы, ставни

Обновит затейливой резьбой...

 

Канитель-метель

Плетёт фигуры:

Вышивка, мережка, оверлок...

 

И домишко-мишка серо-бурый,

Обрастёт наибелейшей шкурой,

Если только...

 

Если б только мог.

 

 

24 января 2016

 

 

 

Мои стихи без адреса, любимый.

Лицо твоё не дрогнет, телу дрожь

Не навредит, о нет, – когда ты мимо

Дорогою избитою идёшь.

 

Избитою дорогой... рифмой... – мины

На каждом, точно шахматном, ходу...

Не математик и не балерина,

Я – просто – так – ...я просто так... – иду –

 

Пренебрегая знаками, разметкой

И положением вещей-фигур...

Точнейшие расчерченные клетки

Не для таких, как я, как видишь, дур.

 

И я иду – без адреса, без цели...

 

Но дохожу и проникаю в суть.

 

И не доску, а Универсум целый

Несу в душе.

 

И глупости несу.

 

 

27 января 2016

 

 

А у нас здесь, знаешь ли, зима

С серыми промозглыми дождями.

Пальмовые ветви, будто знамя

Рваное, с промокшими кистями,

Машут: «Ты не снами? Против нас?»

Я не с ними. Дураков нема.

 

Я сижу себе тихонько дома

Вот такой сегодня «тихий час»:

Ворошу листы второго тома

Читано, до ужаса знакомо...

Может быть, нащупаю каркас...

Своего романа...

 

                 ...Слышишь, «рома»?...

                 ...Что пишу?.. не знаю и сама...

 

Что мелю?.. да ты меня не слушай.

Не пишу – а снятся мне стихи...

Тропики себе устрою в душе.

На душе, возможно, станет лучше...

Чаю выпью, лист перевернувши...

Брошу всё и буду бить баклуши,

Как на суше

Мой любимый кит.

 

                 ...Своего кота – да-да – оставил...

                 ...Это – плохо... это против правил...

 

 

27 января 2016

 

 

Люблю тебя любовию, но странной:

Как будто чья-то выдумка и сон.

Она пронзает времена и страны.

Атласное середчко. Купидон.

Сидел себе на облачке и метил

Заране зная, точно шельму бог.

Тебе я написала. Ты ответил.

Хотя не отвечать спокойно мог.

Не обращать внимания. Покоя

Не нарушать, бумагой не шуршать...

За что мне это странное такое:

Могу дышать и не могу дышать –

Лишь только с ней, с любовию вот этой –

Одновременно: ранен... окрылён...

И только так возможно быть поэтом,

Когда – ну хоть в кого-нибудь! – влюблён.

 

 

27 января 2016

 

Из всех любимых – только белый цвет

На белом свете – божеском и целом.

И я тебя люблю сто тысяч лет –

Хотя «седой», хотя «незагорелый»...

 

Пускай ты бледен и устал на вид,

Но почерком летяще-безупречным

О белом в междустрочьях говорит –

Нечитаном, нехоженом и вечном –

 

               Твоё белЫм по белому письмо,

               Твои белЫм по белому открытки –

 

Открытие – безмолвие – sans mots –

 

            ...Плассон, спасённый отроком в корыте...

 

Из всех любимых – только белый цвет.

 

 

28 января 2016

 

 

О нет, я не ищу сочувствия.

Мне ваша жалость не нужна.

Как будто был своими чувствами,

Игрой – искусной, но – искусственно! –

Зачем-то торговать должна.

 

Как будто бы «книжна» опальная –

Подумай, «Горе»! (без ума) –

Отослана в пределы дальние,

(Хотя уехала сама).

 

Как будто бы своими пальцами,

Проснувшись рано поутру,

Должна убрать за постояльцами

Их баклажанную икру.

 

Да наметать побольше бисера,

Как завещал нам Херманн Хесс.

Ещё на бис, пожалуй, вы...

                                    зовут.

 

И был порыв, да вышел весь.

 

 

28.01.16

 

 

Я буду дефилировать в пижаме

С утра почти до самого обеда,

Не жалуясь ни папе и ни маме, –

Ведь им и без меня хватило бреда.

 

Я буду чай сидеть, пия на солнце,

Я буду греть носки в ногах озноба,

Я буду помидоры лить с балконца

Воды соседям – на кувшины оба.

 

Они живут как раз таки под нами

С утра почти до самого обеда...

 

И вижу:

 

Дефилируют в пижаме,

Лия цветы, ногами грея пледа.

 

 

28 января 2016